«Снежные коты» Такера

«Снежные коты» Такера

Еще будучи мальчиком, Э.М. Такер, родившийся в 1892 году в штате Орегон, задумался идеей создания транспортного средства для быстрого и комфортного передвижения по глубокому снегу. С годами мальчик рос, и вместе с ним росли амбиции. Хотелось придумать нечто, что смогло бы произвести переворот в вездеходостроении и быть коммерчески успешным. Первым шагом к достижению цели стал вездеход на шнеках. В дальнейшем, испытав транспортное средство всесторонне, Такер пришел к выводу, что оно не обеспечивает хорошей управляемости, плавного хода и было очень специфичным. Более того, передвигаться на нем можно было лишь в условиях рыхлого снега или по пашне. Универсальности в машине не было.

Следующий вездеход Такер построил на гусеничном ходу. Проверенная схема «каток-гусеница» была удобной и простой, но у техники такой конструкции был один существенный недостаток — небольшой клиренс. Тогда Такер решил натянуть гусеницу на понтоны и уже на них водрузить кузов. В 1942 году появился прототип первого Tucker Sno-Cat, который мог взять на борт двух человек. Мощность его двигателя составляла всего 10 л. с., но этого было достаточно, чтобы создатель без проблем ездил на работу и испытывал конструкцию. В результате «Котенок» был немного доработан, мощность его двигателя увеличена до 25 л. с., и в серию он пошел как Tucker Sno-Kitten № 222.

Такер возвел следующий этап: создание более вместительного транспортного средства.
Он несколько увеличил кузов, дойдя до пассажировместимости в 4 человека. Но увеличенные размеры потребовали повышения площади опоры. В результате исследований и инженерных изысканий Такер установил переднюю ось на управляемые лыжи. Машина получила двигатель мощностью 95 лошадиных сил и могла развить скорость до 25 км/ч. В списке моделей компании эта конструкция имела номер 423. Однако, данная схема Такеру не очень нравилась из-за недостатка универсальности. Несмотря на возможность замены лыж колесами, дальнейшее развитие по этой схеме не получили.

Следующим эволюционным шагом стало появление модели 443 «Снежных кошек». Это был вездеход внушительного размера, вмещавший до восьми человек. Двигатель на нём, как и на модели 423, оставался прежним, но ключевым отличием стала установка четырёх понтонов вместо двух. Понтоны вместе с гусеницами создавали ходовые тележки, каждая из которых имела подвеску на полуэллиптических рессорах. Передача крутящего момента осуществлялась карданными валами. Обе пары тележек были поворотными и работали в противофазе: при повороте передней оси вправо задняя поворачивалась влево, и наоборот. Управление этой конструкцией было автомобильным — через рулевое колесо.

Седьмая сорок третья модель обрела наибольшую известность. Английский исследователь Вивиан Фукс при переходе через Антарктиду использовал четыре единицы этой модели. Машина могла перевозить до 15 человек или 1400 кг груза. С такой нагрузкой «Снежный кот» преодолевал подъем в 35 градусов и разгонялся на равнине до 24 км/ч. V-образная бензиновая «восьмерка» мощностью 180 л. с. обеспечивала ему такие характеристики. Трансмиссия была автоматической и имела понижающий ряд.

Хотя конструкция была достаточно передовой для своего времени, у неё имелись проблемы. В ходе испытаний и пересечения Антарктиды выявились недостатки: лёгкие гусеницы не обеспечивали надёжную работу на снежных участках и были почти бесполезны на твердом грунте; понтоны требовали постоянной смазки — до 300 точек шприцевания, обслуживание каждые 350 км пробега. Рулевые тяги часто ломались, а вентиляция была неисправна. Двойные передние стёкла с системой вентиляции, которая подавала тёплый воздух из моторного отсека, создавали проблему: из-за негерметичности системы выпуска в салон попадали выхлопные газы. Это чуть не привело к гибели члена экспедиции: окись углерода накапливалась в крови, что в итоге стало причиной сильнейшего отравления — водителя нашли без сознания. После этого случая все Tucker Snow Cat пересекали Антарктиду с приоткрытыми боковыми окнами для вентиляции. Тем не менее, у исследователей остались самые положительные впечатления. Особенно отмечалась плавность хода и проходимость машин.

Как удалось освободить «Снежную кошку» из трещины? Об этих событиях рассказывает в своей книге «Через Антарктиду» участник экспедиции Вивиан Фукс.

К моменту нашего отъезда все машины получили от водителей прозвища. Мы выехали в следующем порядке: снегуборд «Рок-н-ролл» — характеристика верная для всех машин этого рода, затем снегуборд «Эйбл» — это имя дал машине Дэвид Пратт, за ним два «Полярника» — «Генерал Скотт» и «Скипипер», за ними следовал «Форпост». Далее пошел «Полярник» с прозвищем «Юнона». 25-го мы благополучно пересекли заполненные снегом трещины-ущелья и, пройдя 14 миль, решили, что уже вошли в период больших переходов. И тут в мгновение ока под снегубордом «Рок-н-ролл» провалилась снежная перемычка, а Дэвид Стреттон и я повисли в воздухе над внушительной трещиной-ущельем. Ширина сделанной нами дыры была около 15 футов, а глубина до первого упора на стене трещины под нами равнялась 60 футам. Выглянув на правую сторону, я увидел, что положение боле чем неприятное: невозможно было решить, насколько прочно машина заклинилась между краями трещины, и не на что было ступить, чтобы выйти из нее. Одновременно Дэвид обнаружил, что он может добраться до заднего понтона, и я последовал за ним ползком наружу по висевщей в пространстве гусеничной цепи, похожей на лестницу.

Спасение машины казалось почти невозможным, и нашей первой реакцией было желание снять всё с машины. Затем Дэвид Пратт и Рой подвели два других сноуката и, поставив вездеходы бок о бок позади «Рок-н-ролла», присоединили их к его заднему буксировому крюку.
Тщательно обследуя трещину по длине, нашли точку, где Джордж и Аллан смогут перевести свои «Уизелы» на ту сторону трещины и поставить перед «Рок-н-роллом». Здесь их соединили, а тандем привязали стальным канатом к передней оси сноуката. Этим способом был устроен анкер, который не даст передку машины упасть вертикально в трещину при попытке вытащить «Рок-н-ролл» за задний буксирный крюк. На каждом из сноу-катов каждый понтон может свободно поворачиваться вокруг своей оси. Это чрезвычайно затруднило нам поворот левого переднего понтона в такое положение, чтобы он возвышался над краем трещины при вытаскивании нашей машины. Для выполнения этой работы Дэвида Стреттона спустили на веревке в трещину, где он вырубил подходящую полку; затем, используя «Маскег» в качестве пятой спасательной машины, мы подтянули непокорный понтон в нужное положение и медленно вытащили «Рок-н-ролл» назад.

Из-за необходимости одновременного движения пяти спасательных машин маневр получился сложным. Сомневаемся, удалось ли бы добиться успеха, если бы в нашем распоряжении не было огромных мощностей двух стальных сноу-кэтов, работавших на аварийной низкой скорости, которую мы называли «бабушкой». На этот раз «бабушка» показала нам, на что она способна: по окончании спасательной операции обнаружили, что на «Рок-н-ролле» все время оставалась включенной скорость переднего хода! Как только Дэвид и я уложили на нашего «кета» обратно всё оборудование, партия отправилась в лагерь, разбитый на другой стороне трещины стальными путешественниками. Операция по спасению «Рок-н-ролла» потребовала пять часов тяжелой работы, и мы были рады отдохнуть.

Однако это не единственное случая, когда «Снежная кошка» попала в ловушку. Членам экспедиции вновь удалось выбраться из неё достойно.

Мы находились в семи милях от одиннадцатимильного пояса трещин, протянувшегося перед «ледяной стеной», и уверенно приступили к поискам клетчатого флага, который поставили в октябре, отметив первую из трещин. Вскоре он показался перед нами, и только я хотел сказать Дэвиду Стреттону: «Я бы остановился, не доходя до флага», как у нас возникло ужасное ощущение оседания. Капот поднимался перед нами все выше и выше, потом мы почувствовали толчок, и наступила пауза; она была достаточно длительной, чтобы успеть подумать: «Все кончилось»; но тут же последовал еще один рывок, при котором задок опять опустился, и сразу в наших головах мелькнули мысли: «Каковы же возможные причины и последствия этого второго движения?». Мы осторожно вылезли из машины и выбрались на поверхность твердого снега; тут обнаружилось, что передние pontoны цепляются за другой край трещины-ущелья, а задок «кета» опустился почти вровень с поверхностью твердого снега. Подшедшие вскоре остальные участники экспедиции рассказали, что наш вездеход оставлял позади себя много мелких отверстий, проломов, и что попытки привлечь наше внимание оказались безрезультатными. Здесь же обнаружился участък, на котором теплый сезон обнажил опасные места, не замеченные нами в первом походе.

Новая задача спасателей отличалась от прежней. Необходимо было поддерживать задние понтоны снизу, когда машину будут вытаскивать вперёд, так как вытащить ее назад не представлялось возможным. К счастью, примерно на глубине 25 футов стенки трещины смыкались. После обсуждения положения все взялись за лопаты, чтобы заполнить снегом трещину под «кэтом» до такой степени, пока не станет возможным для людей, стоя на этом снегу, устанавливать металлические мостики под понтонами. В стенках трещины вырубили полки, на которые смогли опереться алюминиевые фермы, расположенные под некоторым углом под гусеничными тракторами. Это были специально изготовленные фермы длиной 14 футов и весом 125 фунтов каждая; при расчётных нагрузках ферма могла нести груз в 4 тонны.

Установка мостиков под одинаковым углом с обеих сторон была невозможна, поэтому вся конструкция казалась ненадежной; нас особенно беспокоила прочность полок на нижнем конце. Когда задок соскользнет с края трещины, на них обязательно должен будет сразу передаться полностью вес корпуса. Поэтому, чтобы сделать конструкцию более устойчивой, на концы ферм надели петли из стального троса и закрепили тросы в якорях, вкопанных в снег наверху. Когда все было готово, два сноу-катера начали медленно тянуть вперед, а сзади два «Уизела», служившие как бы якорями, постепенно поддавались перемещению. «Эйбл» начал двигаться, все затаили дыхание; послышался громкий треск поддавшихся полок под мостиками, машина качнулась на бок и на мгновение опустилась ниже, но якоря устояли; затем, подобно чудовищу, всплывающему из глубины, она, барахтаясь, вынырнула на поверхность и, наконец, благополучно вышла из трещины.

Со временем «Снежные коты» Такера претерпели изменения. Понтоны из стали заменили на пластиковые, стальные гусеницы — резиновыми. Но его концепция, предложенная еще в 1942 году, актуальна и по сей день, имея немало последователей. Все Ротраки повторяют конструкцию Tucker Snow Cat. Так или иначе, но мальчик Такер добился своего: изобрел то, что достойно восхищения.